Вадим Демидов: музыканту важно переизобретать себя
— После выхода альбома «Отчаянье и любовь», по вашим словам, пришло осознание, что выпускать еще один альбом русского рока — не совсем то, чем хотелось бы заниматься. Потом было замечательное «Самостояние». Какая история вырисовывается сейчас?
— Видимо, там речь шла о том, что русский рок стал слишком клишированным и предсказуемым, и если ты не бежишь от этого шаблона, то умираешь как музыкант. Альбом «Самостояние» послужил некоей экспериментальной площадкой, или даже трамплином. Нужно было в самих себе разобраться: можем мы себя в очередной раз переизобрести или нет. Я считаю, что этот эксперимент удался, и в свою очередь наш новый альбом, который выйдет уже в феврале, — предъявляет наш сегодняшний уровень. Мне самому любопытна реакция на него.
Кажется, Дмитрий Быков говорил, что, если твой новый роман не сложнее предыдущего, то ты немножко стоишь на месте. Я постоянно это держу в голове.
— Вы традиционно следите за новой музыкой и активно делитесь «находками» в соцсетях. Куда дует ветер сегодня? Расскажите о тенденциях, которые вами ощутимы?
— Скажем так, в американской и европейской песенной культуре идет нормальный процесс накапливания музыкального опыта. Эксперименты битлов, флойдов, радиохэдов — все это уже заняло место в умах новых музыкантов. Песни предшественников разучены, освоены, поняты… К тому же YouTube заполнен различными лекциями о теории музыки для авторов песен. И сегодня девчонка с гитарой, неважно, из Манчестера или из Сан-Диего, сочиняет песни, имея в виду опыт предшествующих поколений. Поэтому песни выходят многослойные, часто с интересными аккордовыми схемами, с необычными битами. В этих песнях больше интеллекта. Но и слушатель тоже, извини за тавтологию, сильно наслушанный. Погляди, какие альбомы в последние годы номинируют на Грэмми — Фиона Эппл, Фиби Бриджерс, Джейкоб Кольер, Domi and JD Beck… Та же Билли Айлиш с песней Everything I Wanted. Это очень непросто сделанные вещи, они звучат свежо.
— Вернемся к готовящемуся альбому: в плане саунда и свежих идей — «Хронопу» удастся сделать шаг вперед?
— Мы развиваемся. Я занимаюсь прогрессиями, мелодиями, Алекс Репьёв аранжирует материал, осуществляет запись, Андрей Малых сочиняет прекрасные флейтовые бриджи. «Хроноп» как студийный проект сейчас в неплохой форме. Планов много, а вот удастся ли реализовать, вопрос.
— С какими музыкантами сотрудничаете в записи песен для будущей пластинки?
— Трубач Александр Комаров и виолончелист Егор Баранов уже появлялись на альбомах Хронопа. И их звук очень важен для нашей новой работы. И чувственный нюанс привнесла американская скрипачка Алиса Ходос, дочь моего старинного друга.
— Вадим, об упомянутой выше Билли Айлиш. В чем ее феномен? Удачный тандем с братом Финнеасом? Продюсерская составляющая?
— Билли Айлиш — явление. Кажется, она умеет все. Ее голос уникален, она удивительно контролирует его. Как мелодист, она идет не в общем потоке, у нее оригинальные прогрессии. Она может сочинить песню а-ля битлз, может, — в не самом замыленном лидийском ладу. Ее брат отличный продюсер, — звук их альбомов изучают многие звукорежиссеры. Кстати, второй альбом Билли Айлиш понравился мне несколько меньше дебютного. Думаю, все ждут ее третьего релиза, он расставит все по местам.
— В соцсетях вы тоже часто пишите о важности музыкальных прогрессий. Кстати, откуда у вас такая любовь к аккорду bVI?
— Думаю, у каждого автора песен есть какие-то любимые интервалы, любимые созвучия. То есть ты слышишь в чужой музыке некий музыкальный интервал и ощущаешь приятную дрожь. И чем ты более продвинут в музыке, тем это более тонкие интервалы, созвучия. Разумеется, ты используешь любимые интервалы в своей музыке, — ведь ты хочешь, чтобы и от своей музыки у тебя бежали мурашки (смеется). И аккорд bVI — не святой Грааль, это всего лишь еще одна музыкальная краска. Я использовал его и в 80-х, когда в теории был совсем ни бум-бум. Просто по наитию.
— Не первый год в сети вы даете онлайн-уроки по сочинению песен. Приоткроете нам некоторые тайны сонграйтинга?
— Вообще есть несколько уровней сонграйтинга. Существует нижний уровень, когда автор использует три дворовых аккорда, на них построен шансон, «афганская» песня. Барды 70-х годов тоже примерно эти аккорды использовали. Новые барды (и некий средний уровень «Нашего радио»), — это более высокий этаж, у них можно встретить и модные сегодня 4-аккордые структуры.
И выше есть еще несколько уровней. Наша высшая лига — это Земфира, «Текиладжаззз» и, скажем, «Шортпарис».
Тут еще есть важная тема — сколько раз за свою творческую жизнь ты, музыкант, переизобретаешь себя. Если совсем не переизобретаешь, то твоя музыкальная жизнь будет коротка. Формально она может длиться довольно долго, но ты не развиваешься, лишь повторяешь себя юного, — как бы консервируешься. Возьмем, к примеру, Дэвида Боуи. Он в начале 70-х придумал глэм-рок. Если бы он продолжал играть свой глэм-рок, то, скорее всего, к концу 70-х его бы уже начали забывать. Он же каждые 3-4 года изменялся, сёрфил по стилям, находил себя в самой разной музыке. Он в 50 лет выпустил альбом с драм-н-бейсом, такова тогда была мода, и это роскошный релиз. И Боуи менялся до своего трагического конца, — его предсмертная пластинка безоговорочный шедевр. И этот пример, который всегда стоит перед глазами.
https://www.vremyan.ru/interviews/511496